Мне кажется, русского человека часто подводит его глубокая уверенность в том, что он что-то прекрасно понимает, а другим это не дано. Вот, например, горячо любимый и глубоко уважаемый мною Федор Михайлович как-то в дневнике своем обмолвился, что русские люди совершенно, до малейших тонкостей, понимают Диккенса. А вот, мол, англичане, уж конечно, Пушкина не поймут.

То есть вот так прямо русские и понимают Диккенса? То есть вот те, старые русские, они точно представляли себе закоулки Темзы и дома знати из Мейфейра? Они знали, как гудят осенними вечерами камины, как скрипят поднимающиеся ставни окон (и уж конечно, они знали, как устроен этот подъемный механизм), как пахнет полотенце, когда его снимают с дымящегося пудинга, как выглядит дверной молоток и швейцар, и угольные ямы они тоже себе представляли прекрасно. И все это по переводу, сделанному студентом с французской переделки, поскольку английского тогда в нужном объеме почти никто и не знал.
Вот я не верю. Я много раз видела американские мотели в кино, но все равно не рискну сказать, что представляю их в точности. Я знаю, как они выглядят. Я не знаю, как они пахнут. Я не знаю, каковы они на ощупь. Могу представить, но это будет только иллюзия знания.

В общем, к чему все эти долгие слова: когда вы считаете, что полностью понимаете человека, не обманывайте себя. Это не так. Уж лучше смиритесь, что всего о нем вы никогда не узнаете.

• 
• 
•