Я неюсь, что однажды мы ляжем спать и в тишине проснемся.
Залпы, взрывы, выстрелы - лишь во сне от них мы ужаснемся.
Забудем дикий крик и нестерпимый плач войны
И звук от града, сравнимый только с визгом сатаны.
Забудем до дрожи пробирающие выстрелы из автомата,
Сотрем из памяти, как ластиком стирает кадры иллюстратор.
И запах пороха мы больше никогда не ощутим
Город, который так любим больше не будет нелюдим.
Останутся лишь белые, как смерть, глаза.
Мы вспомним Бога и достанем образа.
Мы притворимся, что это все не мы творили.
Мы мирно жили, мы просто были, не мы все это допустили.
И зеркало, захарканное кровью, не стерпит больше отраженья
Ведь оно будет вызывать у нас лишь только отвращенье
За то, что мать в закрытом гробе сына хоронила
Но мы забыли, не мы ж все это допустили.
А кто возьмет ответственность за то, что происходит?
Кто объяснит, почему отец жизнь с концами сводит?
Из-за того, что дочь не смог с прогулки домой он привести
Она погибла под обстрелом, а он. он этого просто не смог этого вынести.
Но не расскажут нам об этом
Забит эфир более насыщенным сюжетом.
А мы, объедками зажравшись, и глазом не моргнем,
Ведь гнилой смертью не пропитанный наш дом.
Мы всего лишь ждем, когда закончится война.
Нам уже все равно, кем она была проплачена.
Нам все равно кто смерти наши продает,
Кто их покупает, а кто войной живет.
Мы хотим видеть только улыбки и слышать только детский смех.
А война. война - игра, любимая из кровожаднейших потех.
Но я все же по-прежнему надеюсь, что мы однажды ляжем спать и в тишине проснемся.
А уж когда проснемся, будем надеяться, что больше так мы в жизни не споткнемся.
Что жизнь каждого будем ценить превыше своих нравов.
Жить по одним правилам, придерживаться общих уставов.
Желать не будем даже врагам на себе то, что мы ощутили, ощутить.
Не забывайте, нам с этим потом жить.
И помнить будем, что ни одна идея не стоит жизни человека
Мы будем помнить, ведь будем видеть тот кошмар, даже сомкнувши крепко веко.

• 
• 
•