Был воздух приторен, как жмых.
Смеркалось. И, насколько помню,
по трое в ряд, на грузовых
везли коров на скотобойню –
пятнистых, красных, золотых.

Я был попутчиком случайным
их полых сумеречных глаз,
неловко вспархивал с лужаек
смех пацанов – в последний раз…

Скрип тормозов, а по низинам
стелился синим молоком
туман, пропитанный бензином,
листвой, гудроном, табаком.

Под августовским звездопадом,
в репейнике, на грузовых
по трое в ряд, -
летело стадо
пятнистых, красных, золотых,

вдоль пастбищ и бензоколонок,
на полпути оставив нас,
в небытие – без остановок –
в последний раз,

боками вздрагивая нервно
и в сто борозд, как будто плуг,
рогами вспахивая небо –
свой будущий, свой вечный луг…