Небеса шелестели железом.
В разряженном пространстве сквозном
шли составы, груженные лесом,
содрогалась река под мостом.

Ослепительной северной ночью,
раскаленной уже добела,
мост владел человеческой мощью
и гудел, как пила.

Луч прожекторный в ребрах чугунных
бился, торкаясь о парапет,
и расталкивал спиленный лунный
шелушащийся свет.

А внизу – опрокинутым небом –
проплывали плоты по реке,
и звездами наполненный невод
провисал вдалеке…

Я хотел, чтоб меня озарило
синим светом, внезапным, как месть,
увлекающим с бешеной силой
от семей и насиженных мест,

я дышал исторически правым
ржавым воздухом, палой листвой,
и когда проносились составы,
шевелилась земля подо мной…

---

В небесах реактивных колючих,
перекрученных, как провода,
бились рыбы, скрипели уключины,
в переметах металась звезда.

Поднимались несметные воды –
дважды в них не войдешь, хоть убей,
задувал осененный юродивый
электрический свет фонарей,

погибали в морях рукотворных
беспризорные храм и погост,
с гулом рушились своды соборные,
на века умолкал Алконост…

Райской птицей в затонах вечерних,
сбитой птицей на темной корме
средь столетий, сносимых течением,
здешний ангел сопутствует мнею

---
Царь Небесный летит в облаках
над безлюдной беспамятной бездной,
след инверсии тянется, как
вагонетка в просторах небесных.

Царь Небесный спустился со звезд,
вьется пыль известковая в храме,
где основой для будущих гнезд
служат перья и кровь под ногами…